- Бел-семпааай, вы меня звали? - Фран раскачивается на носках у самой двери, напустив на себя скучающий вид. - Вообще-то уже почти полночь, и я хотел бы лечь спать... И правда, на противной лягушке уже не было форменного кителя, а зеленые волосы у лица мокрыми прядками липли к коже. Земноводное умывалось? Природа берет свое? Принц ухмыльнулся. Не то чтобы Бел был грязнулей, но он понимал, что всему есть предел, а вот пакостный жабёныш слишком уж часто бултыхался. Принц полулежал на своей кровати в окружении огромного количества перин и подушек. А что? Статус позволяет. Воистину королевское ложе: с балдахином и прочей ерундой, вот только Фран знает - там повсюду натянута леска, а где-то среди мягких складок одеяла валяются ножи. Бел поднимает руку и манит кохая пальцем. - Принцу скучно, шши-шши-шши, иди сюда. Готов к приключениям, м? - Что, опять? Это уже второй раз на сегодня будет... - протянул иллюзионист, демонстративно загибая пальцы. - Вам это не надоедает? Я думал, вы гений и придумаете что-то поинтересней... Голову чуть в бок, и блестящее лезвие втыкается в стену за спиной. - Фу как грубо, семпааай... - Кончай квакать, жаба, Принцы имеют право брать то что им принадлежит, когда им заблагорассудится. Так что тащи свою тушку сюда, пока я не устроил показательное вскрытие в домашних условиях. Фран делает недовольную рожицу, но скорее для вида - дело принимает интересный оборот, и он медленно идет к кровати. - Где-то я это уже слышал. Случайно не знаете где? - Принц хватает его за майку и тянет на себя, мгновенно переворачиваясь и прижимая его к перинам. - Вы повторяетесь, Бел-семпаа..ммм.. Губы у Бельфегора мягкие и сладкие, будто весь вечер конфеты ел. А ведь так и есть, вспоминается вдруг Франу, но так, мимоходом, между мыслями о том, как бы поменьше стонать, когда руки Принца скользят по телу, залезая под одежду и мягко лаская кожу...
- Послушная лягушка, - тихо говорит Бел в макушку притихшего на его груди маленького иллюзиониста. Он слишком устал, чтобы сказать что-то более длинное и осмысленное. Кохаю же не хватало сил даже на то, чтобы съязвить. Он лишь опускает ресницы и как-то туманно начинает: - Бел-семпаай... - А? - А ведь мы не одни... - В каком смысле? - Ну, я давно хотел вам сказать.. Когда вы меня..ээ..приватизировали... Вооон тот угол... Из пустоты сначала послышался смешок, а потом в воздухе проявилась маленькая фигурка аркобалено. - Маммон? Какого.. черта? Вайпер хмыкнул и, спрятав камеру в полах плаща, направился к выходу. У самой двери он остановился. - 200 тысяч. С каждого. Жду до полудня и продаю Луссурии. Его шаги затихли в коридоре. Принц смотрел в потолок и думал, как же он мог забыть о Маммоне? А ведь сколько радости было после его возвращения... Нет, теперь все стало по-другому, совсем не так, как было раньше. А Аркобалено обижен. Каждый мстит по-своему, и эта видеозапись всего лишь начало, но этот неучтенный фактор по имени Вайпер будет им оочень дорого стоить...
Очередные тоскливые варийские будни, очередные выходки семпая, очередные ножи, запущенные в спину. Опять ссоры, издевательства, примиряющие (по идее они должны быть таковыми) вопли тайчо. Снова не заметил, не увидел, пропустил... "Семпааай, вы же вроде гений, так почему же вы так слепы?" - мысли вертятся в голове, сшибаясь друг с другом, им хочется наружу, хочется выплеснуться, преобразовавшись в слова, на волю. Но нельзя. Это непозволительно. Неправильно. Лягушки не должны влюбляться в Принцев - это Принцы должны носиться сломя голову по болотам, разыскивая их. Нельзя. Страшное слово. Поэтому снова вопли, издевательства и ссоры, а ведь как иногда хочется на шипящее "я тебя ненавижу" на эмоциях выпалить "я вас тоже люблю, семпай!", а потом, смутившись, тихо добавить "ой, вырвалось...". Но Лягушка лишена эмоций, а Принц никогда не станет слушать её лепет. Поэтому снова очередные тоскливые варийские будни, очередные выходки семпая, и очередные ножи, запущенные в спину...